Статьи «Татфлот забыл о горевшем мотористе»

ENG RUS

В субботу, 18 августа, в 11 часов теплоход «Циолковский» привели к грузовому причалу речного порта Казани. Почти инкогнито: на борту флагмана ни государственного флага, ни названия…

И чтоб никто не догадался

Флаг и название были предусмотрительно сняты еще в Питере. Чтобы, видимо, по пути никто не догадался, что безымянный теплоход на буксире – тот самый «Циолковский» татарстанского флота, который возвращается домой через месяц с лишним после пожара в Санкт-Петербурге. Дату прибытия в Казани тоже всячески скрывали. В частности, в пятницу сказали, мол, ожидаем в ближайшие пять дней. Оказалось, не пять, а один. Не могли же высококлассные профессионалы-речники настолько сильно ошибиться. Хотя некоторая погрешность действительно возможна: время прихода теплохода зависит не только от мощности тягача, но и от других обстоятельств.

По своим каналам мы узнали, что регистр поставил перед Татфлотом строгое условие: теплоход в аварийном состоянии может выйти в Ладогу, если волна не будет превышать высоты в 1,5 метра. Для тягача, который перегонял судно-инвалид, тоже были установлены ограничения – 1,2 метра.

Буксировка прошла без ЧП. В Казани «Циолковский» спрятали в самой глубине охранной зоны, куда посторонним вход воспрещен. Однако в понедельник нам удалось все-таки туда пробраться. Фотографировать на судне не разрешили, так что читателю придется поверить нам на слово. Мы спустились в трюм, заглянули в самые пострадавшие каюты: все переломано, расплавлено, со стен слезла обивка, нет дверей. Такое впечатление, что здесь похозяйничал страшной силы тайфун. На главной палубе, в служебном отсеке картина не менее жуткая. Во-первых, в коридоре, прямо из пола, который вспучился от взрыва, торчит, словно диковинный цветок, макушка порового котла. На потолке голая проводка, уже изрядно позеленевшая. Все обуглено. Через пять минут от букета запахов мазута, сырости и продуктов гниения начинает кружиться голова. С фотографом Ильей Шалманом удивляемся вслух: как в таких условиях могли жить члены команды, которых поселили после взрыва на полузатонувшем «Циолковском»? А нам в ответ: один из экипажа получил сильнейшее токсическое отравление. Дома, в Чистополе ему сказали – не жилец ты, парень.

Кстати, команду вызвали в Казань сразу же, как теплоход вернулся. Матросам предстоит готовить судно к зиме: демонтировать ценное оборудование, которое перекочует с теплохода на склад, сделать капитальную зачистку. Работа очень грязная – в самом низу, говорят, все гниет. Вода плюс остатки продуктов, находившихся в каютах, сделали свое дело. Чтобы спуститься туда, потребуются, скорее всего противогазы. Как нам сказали, в коридорах трюма и главной палубы тоже была картина живописная, но все вычистили. И даже перебрали кое-какое пассажирское добро. Сейчас все сложено в одной каюте. Буквально при нас пришли за вещами родственники судового врача, пострадавшего во время пожара.

«Никому мы не нужны»

Не только пассажиры, как сообщили некоторые казанские газеты, собираются подавать на Татфлот в суд. Моторист теплохода «Циолковский» Роман Лизалин и судовой врач Юрий Алашевский, пострадавшие во время пожара, тоже подумывают о помощи правосудия.

Юрий Александрович перенес в Питере микроинфаркт и диабетическую кому. Если бы не его брат, экстренно выехавший к нему, трудно сказать, как у него все сложилось бы: долгое время не было необходимых лекарств. У 20-летнего Романа – ожог 36 процентов кожи. 5 августа его перевезли в Казань, положили в ведомственную больницу «Водник».

В среду Лизалины уехали домой, в Чистополь. Перед отъездом нам удалось встретиться с отцом Романа, ухаживающим здесь за ним. Лизалин старший сам речник, причем с большим стажем. И ему приходилось бывать в чрезвычайных ситуациях, но даже он считает: сына спасло чудо.

- В машинном отделении должно было находиться три человека, - говорит Евгений Владимирович. – кочегар, чтобы за котлом смотреть. Моторист и вахтенный начальник. Роман в момент взрыва менял топливный насос на вспомогательном движке. Это серьезный, ответственный узел. Почему он делал это один – мне непонятно. Тем более, что о неисправности котла было известно еще до рейса. Именно по этой причине в Чистополе речной регистр не принял «Циолковский» - не работали автоматика и клапаны. Дали разрешение только на разовый проход до Казани. В Казани регистр тоже не принял теплоход. Тогда ввели должность кочегара, который должен был при работе котла находиться при нем. Даже три кочегара. Но как выполнили это распоряжение – большой вопрос. По рассказу Романа, когда произошел взрыв, его с ног до головы обдало горячей струей и пламенем. Вспыхнул, как факел. Одно спасение – бежать. А тут еще буквально в 10 сантиметрах пролетела слань ( тяжелый металлический лист с пола). Еще чуть-чуть и срезала бы голову. Он провалился, ударился головой. Не потерял сознание только потому, что горел. На какое-то мгновение увидел иллюминатор…

- Говорят, у Романа это была первая навигация.

- До этого он работал на судах 576-го проекта (головное судно – «VI пятилетка», самоходки). Потом плавал на трехпалубнике «Александр Фадеев». Затем вместе со мной – на земнснаряде «Прага -9» а нынче взяли на «Циолковский». Этот злополучный тур – его второй рейс. Отзывы капитана и команды были положительными. Не пьет, не курит, очень исполнительный.

- Когда и от кого вы узнали о несчастье?

- Нам сообщили на вторые сутки. Никак не могли из Питера дозвониться до Чистополя. Причем говорили по-разному: то 70 процентов ожога, то 78. а у нас буквально с 12 на 13 июля были похороны – у моего младшего брата жена умерла. Я только из морга приехал, а мне говорят: Роман погорел. Голова не своя, ничего не соображаю. Сроду не обращался в больницу, а тут «скорую» пришлось вызывать – плохо мне стало. Мать моя ведро таблеток, наверное, съела. Мы ведь в мае, нынче еще и отца потеряли. Черный год какой-то! В Петербург срочно выехала жена. В реанимацию ее впустили не сразу, а когда наконец-то увидела сына – не узнала его. Через десять секунд ее саму оттуда унесли без сознания. На нем живого места не было – весь в коричневых струпьях.

- В прессе прошла информация, что Татфлот перечислил в ожоговый центр Санкт-Петербурга 33 тысячи рублей. Неужели даже для критических больных там платное лечение?

- Да, платное. У судового врача было 9 процентов ожога, у Романа , как я говорил, - 36. у обоих обожжены легкие. Первую неделю их поддерживали, чтобы только не умерли. Но необходимых медикаментов не было. Одна ампула самого простого укола стоит 500 рублей! Потом лекарства появились, но только на неделю. В больницу пришла какая-то дама и выложила 50 тысяч рублей на лечение теплоходников. Не представилась. Сердечное ей спасибо. За эту неделю Роман и врач начали идти на поправку. Потом деньги кончились, и следующую неделю они лежали там без всякого лечения. Не дождавшись от Татфлота переводов, администрация центра попросила освободить палату. Жена посадила полуживого Романа в поезд. И они приехали в Казань. В «Воднике» отношение медиков очень хорошее. Чем могли, помогли. Спасибо огромное и главному врачу Шамилю Латыпову, и заведующему отделении, и медперсоналу.

- Но здесь-то, Татфлот вам материально помогал?

- В первый же день мы написали заявление. Нам обещали оплатить и за проезд, и за питание, и за утрату вещей. Но до сих пор мы ничего не получили. Председатель профкома Ермаков и начальник пассажирских перевозок Бабурин сказали: будем навещать чуть ли не каждый день, обеспечивать вас и лекарствами, и всем необходимым. Но не появились. Ермаков в первые дни привез 1,5 тысячи рублей – и все. Эти деньги закончились быстро. Сами знаете, что такое больничная еда. А парня надо ставить на ноги, он потерял 20 килограммов. По совету врачей, я ездил за мясом (килограмм хорошей мякоти стоит 100 рублей) на колхозный рынок. Роману нужны фрукты. Каждый день – минимум три литра соков. Жена брала в Петербург 11 с лишним тысяч, я сюда, в Казань – 7,5. получил вот зарплату за Романа. Но и эти деньги кончились. Осталось только на дорогу домой, на автобус. Генеральный директор Татфлота Казансков заехал как-то в «Водник», чтобы проверить как идет подготовка платных, люксовских номеров. Думали: зайдет и к нам с Романом поговорит. Не зашел. Никому мы не нужны!

_ В Татфлоте знают, что вы подали в суд?

_ Да, я сказал об этом Власенко. Попросил у него акт о несчастном случае, выписку из приказа, что Роман действительно работал на Татфлоте, и справку о зарплате. Власенко сказал: соберем все заявления и выплатим вам материальный ущерб. Я говорю: но после взрыва уже месяц с лишним прошел. Роман же был в рабочей робе, когда это случилось, она сгорела. А личные вещи испорчены. Спрашиваю: а платить за физический и моральный ущерб будите? Оказывается, у Романа с врачом не было никакой страховки. И значит, компенсации за все, что они пережили, никакой не будет. Вот мы и подали в суд. Возможно, акта о несчастном случае нет до сих пор, хотя он должен составляться в течение 24 часов. Это записано в правилах техники безопасности. Что ж, пусть составляют задним числом. Когда человек получает свыше 20 процентов ожога, ему дают третью группу инвалидности.

На «Циолковском» устарел металл.

Расследованием причин взрыва будут заниматься в Казани – создана еще одна комиссия. А к какому заключению пришла Питерская?

По одним сведениям, поставленный им «диагноз» - усталость металла. Как оказалось, не сработали и предохранительные клапаны, которые должны были среагировать на изменение давления в паровом котле. Почему это произошло – комиссия не дала ответа. Клапаны находятся сейчас в Питере на экспертизе.

Действительно, в той истории много непонятного. Например, по словам матросов, паровой котел после взрыва почему-то остался целым. Даже краска на нем не расплавилась. Его только сорвало с фундамента.

Отдельный разговор о действиях пожарных, на которых кое-кто пытается свалить причину затопления «Циолковского». Мы обратились за консультацией к татарстанской пожарной службе. Нам сказали: трудно говорить о пожаре, не видя его и не зная все деталей. Однако, о непрофессионализме питерских пожарных, видимо, говорить не приходится. Этот гарнизон один из мощных в России. Но самое главное – пожар на много палубных теплоходах считается очень сложным, потому что огонь за считанные минуты покрывает расстояние в несколько метров. Есть серьезная опасность упустить огонь, даже потушив первоначальный очаг. Скорее всего, это и произошло на «Циолковском» - потушили огонь в машинном отделении, а огонь вылез наверху. А причина затопления судна, наверное, в несогласованности действий – предполагают казанские пожарные.

Так или иначе, но во всем этом еще предстоит разобраться. Но узнаем ли мы правду?

Резеда ДАУТОВА